Полевик (Житный дед, Гречуха)

Полевик (Житный дед, Гречуха)

Нельзя спать на межах

Старики говорят, что ни в коем случае нельзя спать на межах: и не заметишь, как потопчет или задавит тебя полевик.

Один мужик притомился да лег было на межу, но никак не мог заснуть. Вдруг слышит конский топот, глядь — на него несется здоровенный парнище на сером коне да руками машет.

Мужик наш вскочил — ив сторону. В ту же минуту всадник промчался по тому же самому месту, на котором он лежал, и прокричал, обернувшись:

— Твое счастье, что успел соскочить, не то навеки бы тут остался!


Пение без слов

Сидела женщина в полночь у окна без огня. Вдруг издалека донеслось до нее невнятное пение без слов, изредка прерываемое посвистом. Потом видит: вдоль деревни проехал на тройке лихих коней дедок какой-то, весь в белом. Утром рассказала бабам у колодца, те говорят:

— А ведь это небось сам полевик был. Ох, не к добру пение полевиков слышать. Как бы не было беды!

Как в воду глядели. Через несколько дней вся деревня выгорела дотла. Вот и подоспела-таки беда бедучая!


Костер полевиков

Возвращалась одна женщина из гостей домой, а провожал ее их работник. Дело было зимой, на Святки. Не доезжая нескольких верст до деревни, видит: в лесочке горит костерок, а вокруг сидят несколько человек.

Смотрят проезжие в ту сторону, и вдруг видят, что от костра покатился к ним огненный шар. И растет, разрастается!

Испугались оба до смерти, хлестнул работник по спине лошади — та и понеслась, а шар по следу катится, катится, у женщины той уже платок загорелся и тулупчик затлел. Насилу ушли!

Работнику велено было тотчас возвращаться, однако он так напугался, что тронулся в путь только утром. Не утерпел — подобрался к тому самому месту, где вчера горел костер. Никого и ничего, одни головни остывшие лежат, а там, где катился таинственный огненный шар, снег растопило до самой прошлогодней травы, хоть кругом лежали высокие сугробы.

Потом уже умные люди сказали, что полевики, видать, над поезжанами подшутили да пустили огненный шар.




Полевик — дух, охраняющий хлебные поля. В отличие от прочей нежити, любимое время его — полдень, когда и можно увидать этого маленького старичка с телом черным, как земля, с разноцветными глазами, с волосами и бородою из колосьев и травы. Впрочем, иногда его описывают как высокого молодого мужика, который с безумным видом носится по полям.

Живет он в поле только весной и летом, во время всхода, роста и созревания хлебов. С начала жнитва наступает для него нелегкая пора: приходится бегать от острого серпа да прятаться в недожатых полосках. В последнем снопе — последний приют его. Потому и смотрят на этот сноп старые люди с особым почетом: или наряжают его и с песнями несут в деревню, или переносят в житницу, где хранят до нового сева, чтобы, засеяв вытрясенные из него зерна, умилостивить покровителя полей, дав ему возможность возродиться в новых всходах.

Полевика не назовешь добряком, любит он шутить с человеком шутки нехорошие: то с тропы собьет, то заведет в болото, а уж пьяного такое заставит наработать, что потом хоть топись от стыда!

Говорят, с полевиком особенно часто можно встретиться у межи (границы полей). Спать, например, в таких местах ни за что нельзя: детки полевиков, межевички и луговинки, бегают здесь и ловят птиц родителям на обед. Если же найдут спящего человека, то навалятся на него и могут даже задушить.

Как и все духи, житный дед любит, чтобы его задабривали как можно чаще. Глухими ночами уходят землепашцы подальше от проезжей дороги, к какому-нибудь рву, и приносят в дар полевику несколько яиц и старого, безголосого петуха — притом так, чтобы никто не видел, иначе полевик рассердится. А в этом случае немало может он напроказить в полях: и всякую истребляющую урожай гадину напустит, и вообще весь хлеб перепутает, так что вырастет среди ржи пшеница, а меж проса — ячмень. Задобренный же станет всячески оберегать ниву зорким хозяйским глазом!

Дабы полевые духи могли перезимовать без нужды и заботы, крестьянин, следуя стародавнему обычаю, оставляет на полях несколько несорванных яблок, а на току несколько пригоршней обмолоченного зерна и за это ожидает на будущий год хорошего урожая. Несжатые колосья связывают за макушки пучком — это называется завивать бороду Велесу (который, как мы помним, был богом плодородия), или Велесовой бородкой.

Западные славяне почитают как божество осени и богатого урожая некое подобие нашего полевика — по имени Жыцень. Он изображался в виде невысокого и худощавого пожилого человечка с тремя глазами, которыми он неустанно следит за сохранностью всего, что собрано в полях. Да и худ он от непрерывных трудов и хлопот.

После снятия плодов, овощей и злаков он появляется на нивах и огородах и глядит: все ли убрано без остатка? Завидев не срезанные или оброненные жнецами колосья, брошенные овощи, он соберет их, аккуратно связывает колосья в сноп и перенесет на поле (овощи — в огород) того хозяина, где все убрано бережно. Поэтому на будущий год здесь можно ждать хорошего урожая, а там, откуда Жыцень забрал брошенное добро, может случиться недород.

Когда Жыцень в виде нищего появляется перед людьми и сердито грозит им пальцем, это служит предвестием всеобщего неурожая или даже голода.

(По С. Максимову)


Полазник Русские легенды и предания Полеля